НЕИЗВЕСТНЫЙ ХУДОЖНИК

В махалле ненавидят этого благообразного красивого человека. Его шикарный двухэтажный дом и новенькие «Волги», которые он меняет как перчатки, приобретены нечестным путем. Люди знают это и ненавидят его. А еще больше его ненавидят за эгоизм и мещанство. Несмотря на это, они идут к нему с различными просьбами. Кому-то нужен кирпич, другому – пиломатериалы, третьему нужно помочь приобрести машину, а четвертому – защитить сына на суде. Все знают, только этот человек сможет им помочь: у него куча знакомых и друзей, ему, как инвалиду войны, открыты двери солидных организаций, а в противном случае он умеет угрожать и припугивать так, что всюду стараются побыстрее решить его проблему и поскорее избавиться от него.
Один известный бригадир из пригородного колхоза в течение всего года присылает ему фрукты и овощи, а летом появляется сам. Каждый год у него проблемы со сдачей сельхозпродукции, которая не терпит проволочек и быстро портится. Его знакомый быстро помогает решить проблему.
Я встречаюсь с этим человеком ежедневно. И хотя ненавижу его за высокомерие, вынужден слушать его пространные монологи о сущности земной жизни, мещанские рассуждения о неумении других заработать нужные блага и прочие, прочие…
Все дело в том, что я квартирант этого дома с прошлого года. Помню как вчерашний день, как на мой стук вышла женщина и в ответ на мой вопрос сказала, что болохона ( комната над въездом в дом) – пустует, но без разрешения хозяина дома она не может пустить меня на квартиру и попросила меня придти вечером. В тот же вечер меня встретил хозяин дома. Внимательно сощурив глаза, он долго изучал меня, а затем принялся расспрашивать, откуда я родом и где учусь. Услышав, что я студент юридического факультета, заметно оживился и даже пошутил:
- Да, ургутцы очень любят законы!
Немного поразмыслив, хозяин дома согласился сдать мне комнату, но сразу же предупредил, что платить нужно за месяц вперед и чтобы я не приводил с собой гостей и тем более – девушек. На том и порешили…
Однажды, где-то через неделю моего проживания в этом доме, я поднимался в свою комнату, как сидевший во дворе хозяин подозвал меня к себе. Он чинно расположился на плетенном кресле и попивал ароматный чай. Приблизившись к нему я неожиданно увидел выглядывавшую из под летней майки татуировку женщины. Уже тогда люди с татуировкой на теле вызывали у меня какую-то брезгливость, если не отвращение.
Мы поздоровались. Хозяин предложил мне сесть и протянул пиалу с чаем. Он заговорил о чем-то, а я не отрываясь смотрел на изображение красивой девушки на его груди. Изображение было нанесено с большим мастерством и смотрелось почти полностью из-под сетчатой майки. Волосы девушки были собраны в азиатскую прическу, но крупные глаза, нос и еще что-то были европейскими. Привлекала пышная белая грудь и казалось, что девушка только что вышла из бассейна. Взгляд девушки был устремлен вниз, а в ее загадочной улыбке виделась незаметная печаль и грусть. На белом тугом теле хозяина рисунок смотрелся прозрачным и ясным.
- Когда заканчивается твоя учеба? – спросил меня хозяин. Я ответил, что через год.
- Это хорошо, - медленно проговорил он. – Потом и жить будешь получше. Сейчас следователи, прокуроры и судьи живут богаче других. Но и взяточников среди них немало…
Потом хозяин стал расспрашивать меня о моих родителях. Узнав, что они заняты в табаководстве, многозначительно заметил:
- Да, табаководам государство платит хорошо. Они получают гораздо больше, чем овощеводы и хлопкоробы.
Затем он вспомнил некоторых состоятельных и влиятельных людей нашего района и среди них какого-то Гену. Я вежливо ответил, что, к сожалению, не знаю такого человека.
- Нужных людей надо знать! – назидательно произнес хозяин. – Это очень полезный человек. Он много лет работал директором ресторана в самой Москве! – он вновь пустился в пространные разглагольствования о пользе нужных связей…
Пока хозяин философствовал, я вновь занялся рассматриванием его татуировки. Сразу было видно, что это работа не начинающего художника, а искушенного мастера, превратившего свое ремесло в настоящее искусство. Он не случайно выбрал левую сторону груди - область сердца, куда нанес свой изумительный рисунок. При каждом биении сердца грудь красавицы начинала вздыматься, а длинные черные ресницы взмахивать словно крылья ласточки…
Мои мысли прервал нетерпеливый вопрос хозяина:
- Как фамилия вашего декана?
Я назвал.
- А-а… - Как же, знаю его… Если возникнут какие-нибудь трудности, ты не стесняйся, скажи, одно мое словечко и все будет на мази!
Мне ничего не оставалось как поблагодарить его. Хозяин встал, не стесняясь потянулся и направился в дом. А красавица, изображенная на его груди, вошла в мое сердце и осталась там навсегда. Ее печальный взгляд, так запавший мне в душу, преследовал теперь меня повсюду – и в темной ночи, и в ясный день. Это чувство было для меня новым и непонятным и в то же время заставляло мое сердце биться еще сильнее.
В один из последующих дней я вернулся с учебы раньше обычного и стал ждать хозяина. Но в этот день он вернулся поздно и был заметно выпившим. Увидев это, его жена стала помогать ему раздеваться, сняла туфли и принесла воды умыться.
- Знаешь, для чего Бог создал женщину? – время от времени спрашивал хозяин у жены.
- Знаю. Для развлечения мужчин, - испуганно отвечала та. Затем поддерживая, завела его в дом. Оттуда долго доносилась бессвязная речь хозяина, брань, а потом все затихло.
И на следующий, и в последующий день плетенное кресло хозяина под виноградником пустовало. Лишь на третий день он вышел во двор и направился к своему излюбленному месту. Но, к моему унынию, он был не в одной майке, а в просторном домашнем халате. Не увидел я портрет красавицы и в воскресенье, когда с нетерпением ожидал выхода хозяина во двор. В этот день к нему явился тот самый известный бригадир из пригородного колхоза и слезно стал просить помочь ему в сдаче собранного урожая:
- Только помидоры и остались… Если не примут, все превратится в томатную реку. Вы только им скажите…
Хозяин быстро собрался и уехал вместе с бригадиром. Вернулись они уже после обеда, пьяные. Разгоряченный от выпитого, хозяин вышел во двор раздетый по пояс. Обрадовавшись такому повороту, я почти выбежал из своей комнаты.
- А, студент! – встретил меня хозяин. – Как учеба?
Я поблагодарил его и стал помогать хозяйке накрыть на стол. Жена хозяина не могла нарадоваться появлению добровольного помощника. Несмотря на мое сопротивление, она почти с силой усадила меня с гостями. А мне только и надо было это: усевшись, я устремил свой взгляд на портрет красавицы. И снова она казалась мне живой – на потном от жары теле хозяина лицо красавицы было покрыто мельчайшими капельками испарины. Мне даже иногда казалось, что сейчас она взмахнет рукой и скажет: « Ой, как сегодня жарко!»
Бригадир не уставал повторять, что нынешний год оказался щедрым на урожай, благодаря этому, бригада побила все рекорды и что сам первый секретарь хвалил его на большом собрании. Его не беспокоило, что хозяин дома уже почти не слушает его, а только поддакивает в такт его слов. Но и я не слушал бригадира, всецело отдавшись созерцанию портрета.
Вскоре гость засобирался домой. Хозяин проводил его до ворот и возвратился на свое излюбленное место. Я налил ему чай и устроился рядом с ним, чтобы рассмотреть татуировку поближе. Тем временем хозяин обратился к жене:
- Долг принес?
- Кто?
- Кто – кто! Конечно, брат твой.
-Нет еще. Наверное, потом занесет. Он повез жену в Ленинград, здесь, оказывается, плохо лечат…
- Глупости говоришь. Все решает судьба, а не Ленинград или Самарканд.
Женщине было неловко перед посторонним человеком и она попыталась перевести разговор в другое русло.
- Ваш сын скоро получит аттестат. Всем классом они хотят поступить в профтехучилище и стать малярами. Любит он эту работу – вон как покрасил террасу моего брата!
- И правду говорят, что у женщины длинные волосы и короткий ум, - грубо перебил ее хозяин. – Что ты такое мелешь: чтобы мой сын стал маляром?! Боже упаси!
Женщина вконец растерялась.
- Не знаю. Но учебу он хочет продолжить на заочном…
- Замолчи! И слышать об этом не хочу. Мой сын будет поступать в кооперативный институт, у меня там все схвачено…
Хозяин еще что–то проворчал недовольным тоном и встал. Шаткой пьяной походкой он тяжело прошагал к своему дому. Я пробовал было помочь ему, но он решительно оттолкнул меня, выругавшись: « Да пошли вы все…».
Через несколько дней в махалле состоялась свадьба. Я помогал встречать и обслуживать гостей, как неожиданно появился хозяин. Его бросились встречать и обслуживать сразу несколько человек. Хозяина щедро поили и угощали, а он воспринимал это как положенное. Но когда он распрощался и ушел, те же люди, которые только что щедро потчевали и провозглашали здравицы в его честь, начали обливать его грязью.
- Напился, как свинья…
-Да, этот паразит никогда не откажет, если наливают задаром…
- Если бы не его жена, он уже давно стал бы алкашом…
- Разве он ценит ее, ведь постоянно унижает…
По их разговорам я узнал, что первая жена хозяина ждала его всю войну, но он вернулся с фронта с другой женщиной, а нынешняя его жена –уже третья по счету. Известно также, что он был в плену и работал у немцев поваром. А сколько людей пострадало от его козней уже в мирное время…
- Тем не менее, такой человек с большими связями нужен махалле! – многозначительно заключил один из махаллинцев. Все поддержали это мнение.
Когда я вернулся со свадьбы, хозяин уже отдыхал в своем кресле под виноградником. Он опять был в одной майке. Я с радостью повернул в его сторону.
- А, студент… На свадьбе был?
- Был.
- Видел этих блюдолизов? А как они подлизывались ко мне? Но я давно раскусил их: только дай им власть, как они тут же будут готовы выселить меня из махалли. Ненавидят меня, сволочи! А ведь, почти каждому из них, я в чем-то помог, неблагодарные…
Я делал вид, что слушаю его, но сам всецело был занят созерцанием татуировки на его груди. Мне казалось, что красавица хочет поведать мне о чем-то своем, поделиться своими печалями и горестями…
Прошло лето и наступила осень. Хозяин стал одеваться теплее и мне пришлось распрощаться со своей красавицей до следующего лета. Только в конце мая следующего года хозяин появился во дворе в летней майке. Я был рад встрече со своей таинственной незнакомкой.
Однажды хозяин вернулся домой в сильном подпитии .Приказав жене накрыть стол, он пригласил меня посидеть с ним. На столе появилась бутылка коньяка, разрезанные дольки лимона, другая закуска. В этот день хозяин был необычайно щедр, он угощал меня, обещал помогать мне в дальнейшем. Воспользовавшись хорошим настроением хозяина, я осмелился, наконец, узнать от него историю его татуировки.
Хозяин довольно рассмеялся.
-Знаю, знаю, студент, что этот рисунок давно нравится тебе, вот и сейчас не можешь глаза отворотить… Я ведь специально для тебя все время хожу в майке.
Наполнив рюмки конъяком, он продолжил:
-Давай сначала выпьем по маленькой, а потом я тебе расскажу об этой истории, так уж быть…
Пришлось пригубить свою рюмочку.
- Так вот, сынок, слушай. Эта татуировка осталась мне на память от концлагеря в Польше, куда я попал в конце войны. Там мы познакомились с другим пленным – художником по мирной профессии. К сожалению, не помню его имени и откуда он был родом. Нам тогда не до этого было. По концлагерю прошли слухи, что линия фронта приближается и, чтобы скрыть следы своих злодеяний, фашисты хотят расстрелять заключенных. Узнав об этом, художник стал просить меня оставить о себе память - сделать наколку на моем теле.
- Скоро нас всех расстреляют и от твоей памяти ничего не останется, - возразил я ему. – Нет, мы останемся жить, - почему-то был уверен художник, - вот увидишь!
В тот же вечер он приступил к работе. Уложив меня на нары, он старательно выводил портрет незнакомой мне девушки раздобытым где-то химическим карандашом. Потом долго мучил тупыми и поржавевшими иголками. Я терпел, было больно, хотя в плену у немцев доводилось и не такое терпеть… Через несколько дней нас всех построили на плацу. Один немецкий офицер, проходя мимо нас, остановился возле меня. Затем он пригласил других офицеров. Они долго рассматривали мою татуировку и восхищенно гоготали. Затем тот офицер приказал мне выйти из строя, а остальных отправил на расстрел… После освобождения из плена, мне дали десять лет лагерей, тогда так поступали со всеми пленными. Уже в Сибири я женился во второй раз, но здоровье моей жены оказалось подорванным в лагерях и вскоре, после возвращения домой, она умерла от туберкулеза…
Хозяин тяжело вздохнул и потянулся за папиросами. Закурив, он предложил:
- Давай, студент, выпьем за того художника, который подарил мне и этой девушке жизнь!
Конъяк обжигал горло. Сквозь навернувшиеся слезы я смотрел на портрет девушки, выплаканные глаза которой по-прежнему светились нежностью и вечной грустью. И мне хотелось плакать…
1975